Что делать с русскими книгами?

[olindom]

 Соня Тучинская

Прочла сегодня   «Русские книги в Израиле»   до того неведомого мне Марка Шехтмана и растрогалась ужасно.   Или расстроилась.  Вот эти стихи.
  Что морочить вам голову сказками или интрижками,
Если рядом сюжет очень горестный и настоящий?
У подъездов в Израиле ящики с русскими книжками,
Будто траурный знак, появляются чаще и чаще.
Через Чехию, Венгрию, Австрию и Адриатику
Мы за взятки везли, превышая пределы загрузки,
Философию, физику, химию, и математику,
И Толстого, и Чехова – всё, как понятно, по-русски.

А когда на таможне уже и за доллары медлили
Брать багаж – перегруз, мол! – тогда эмигрант непреложно
Оставлял половину ковров, и посуды, и мебели,
Но не книги, поскольку уехать без книг – невозможно!
Цену мы себе знали и были не глупыми, вроде бы,
Но как много углов оказалось в обещанном круге…
И не шибко счастливые на исторической родине,
Русским словом спасались мы, книгу раскрыв на досуге.
Нанимались на всё, до рассвета вставали в полпятого
– и за швабру, и лом, и лопату! – а чтоб не дичали,
Судомойка-филолог в уме повторяла Ахматову,
А маляр-математик листал Фихтенгольца* ночами.
Мы пробились к профессиям – к музыке, скальпелю, формуле,
И гортанный язык перестал тяготить, как вериги.
Мы остались людьми, мы судьбину поводьями вздёрнули! –
Но состарились люди, а рядом состарились книги.
Нашим детям и внукам иврит уже много привычнее,
Чем их простенький русский, бесцветный, как стены приюта.
И когда старики умирают, конечно, приличнее
Ящик с книгами вынести – вдруг пригодятся кому-то.
Вот такие приметы, печальные и настоящие,
Нынче в наших делах, в нашем доме, у нашего века.
Не считая своих – слава богу, не сложенных в ящики! –
Этих траурных книг у меня уже – библиотека…

Стихи несколько протокольные, как картины в стиле гипер-реализма. Но отчего-то сходу хватают за сердце и долго потом не отпускают.
Надо полагать, что особенно пронзительную грусть стихи эти вселяют в сердца хозяев русских библиотек в Израиле и Америке, вернее, тех из них, которые читая — «милый друг, мы с тобой старики», понимают, что это уже о них.Дети, переехав по наследственному праву в их дом, положим, еще могут оставить родительские книги на полках из простого сантимента. Есть такой шанс. Невысокий, но есть. А если таковых (наследников) не имеется, то в строгом соответствии с шехтмановским сценарием бросят твоих буниных-набоковых, которыми спасался в первые самые страшные неутихающей тоской по дому годы эмиграции, — бросят их вместе с пушкиными-тютчевыми или на помойку или в камин.
И долго же он будет гореть, этот камин. В стихах этих простыми и точными словами зарифмован вечный эмигрантский вопрос: А кому это здесь все нужно?
Вообще говоря, это и нам самим уже не нужно. Даже самые преданные книгочеи перешли на «Кинделе»…да и тот факт, что на «русские полки» американских публичных библиотек разрешается принимать только русские книги, изданные не раньше, чем 5 лет назад о многом, (в смысле, о заниженном уровне спроса) говорит. К тому же книги должны выглядеть почти новыми.
Получается, что если вы, скажем, захотите одарить библиотеку своего дистрикта прижизненным изданием «Четок» той самой Ахматовой, стихи которой «судомойка-филолог в уме повторяла», то вам не удастся это сделать. Примечательно, что русская библиотекарша из Валнут Крик, (час езды от Сан-Франциско), прочтя засланные ей сегодня стихи Марка, горько заплакала. Должно быть Марку было бы приятно это услышать.
А вот какая интересная перекличка вышла у израильтянина Марка Шехтмана с повестью  «Семь дней Михаила Исааковича»  израильского автора Эдуарда Бормашенко Вот «поток сознания» главного героя повести, 70-летнего советского учителя математики, давно живущего пенсионером в Израиле:
«Прихватить мешочек с мусором. Перед тем, как его завязать, изучаю его содержимое. Еще одна привычка. Я прохожу с Хиной (собака — C.T.) мимо мусорных баков. Возле зеленых, вонючих калош – аккуратная стопочка сочинений Горького, с переплета топорщатся оттиснутые горьковские усы. Значит, поблизости умер русский старикашка; внучки по-русски не читают и выносят книги на помойку. Иногда совсем недурные; их никто не подбирает. Там же окажется и Чехов».
И вот еще что. Когда на другом конце земли в Питере умирает твой старый друг, который давно уже жил в кромешном одиночестве своей до синевы прокуренной комнаты, «один, всегда один», — когда он умирает, книги его остаются сиротами, без присмотра остаются эти книги. Когда-то, в той другой жизни в его домашнюю библиотеку была очередь… а теперь его сестра просит приехать, забрать их, книги эти… Не могу, говорит, выбросить, в них его душа. «Эта книга пропахла твоим табаком и таким о тебе говорит языком…»
Ни в коем случае не в укор Марку, но говоря о «русских книгах», нельзя не воспомнить дивное цветаевское «Книги в красном переплете» из ее первого юношеского сборника «Вечерний Альбом»:
«Книги в красном переплете»
       Марина Цветаева

Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном пререплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тот час же к вам, бывало,
— Уж поздно! — Мама, десять строк!…-
Но, к счастью, мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет, в воздухе свежо…
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры…
Кладбище… Вещий крик совы….
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.
Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком — корона…
Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:
«Позвольте, я наследник трона!»
Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы…

— О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?
О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

Заметьте, среди «золотых имен» ни одного русского. Но так как это был круг чтения каждого русского ребенка, оно неотъемлемо входило в понятие «русские книги».

от хозяйки: долго думала, стОит ли добавлять свои пять копеек? 
После того, как я приобрела новые языки, мои приоритеты поменялись. Старые друзья остались в памяти, новые поселились рядом. Книги состарились. Теперь, книги являются лишь физическим напоминанием о прошлых эмоциях.
Недавно, скачала "приключения Томека", серию книг Шклярского, и ужаснулась!
Другой, совсем другой мир открылся мне. И в этот мир было больно заглядывать.
Так, может от этих книг пора отказываться...

Comments

[olindom]

Черта оседлости была проведена РИ. Мой прадед получил диплом математика в Баку. Работать по профессии он мог только в еврейских классах. У него был книжный магазин. Неприбыльный, как и следовало ожидать. Вся семья жила работой прабабушки, зубного врача. Ее диплом был из Санкт-Петербурга. Чтобы получить диплом, она должна была записываться проституткой.

[magnoliasteel]

Как раз это я знаю, но в "совке" ситуация была не лучше и не хуже, если сравнивать между двумя "хреново".
Я долго не могла понять, что к чему, в будучи в очень нежном возрасте, когда в первый раз услышала об одной знакомой:"Она же наполовину еврейка." Сказано это было так, как буд-то что-то неприличное.
Во взрослом возрасте, даже в Интернете, я по второму кругу получила урок, когда некоторые... в приватной беседе интересовались, не еврейка ли я, потомучто... среди моих Интернет-знакомых оказалось много израилетян. Впрочем, эти же люди, которые так живо интересовались, потом оказались "намкрыш". "Совпадение? Не думаю."
"Советская власть" уничтожила бОльшую часть моей семьи, остальное сделала вОйна. А будь мой известный родственник по другому родителю в то время в нужное время и в нужном месте, то отдавал бы приказы убивать, не поимённо, а отпом, так сказать, будущих родственников. Так в одной семье одновременно существовали палачи и жертвы.

[olindom]

Сразу скажу, я считаю Крым территорией Украины. Когда я в интернете попыталась понять, что такое жидобандеровцы, огребла оскорблений, мама, не-горюй! Я все еще очень многое не понимаю. И не скрываю этого. Просто все попытки понять заканчиваются оскорблениями.
Россия - агрессор, и ничто это не отменит.
Я - еврейка, и никогда это не скрывала.

[magnoliasteel]

Учитывая, что среди евреев уровень IQ в среднем выше 100, то и процент "крымнаш" среди них намного ниже. Не без исключений, как и у всех, но лично я упоротых израилетян встречала намного меньше, чем, например, россиян.
На реплики из зала:"Фашистка! БЭндеровка!",-я отвечаю:"Яволь! Где русскоязычные мальчики, которых нужно распять? Или съесть? Или сначала распять, а потом съесть?"
Родственников (кровных), украинцев у меня нет, но по месту рождения я-украинка. Изменить это не может никто. А по кровным узам у меня половина Европы в родственниках, если о национальностях.

[olindom]

Забавно. Я родилась и выросла в Минске БССР. Никогда не говорила, что по рождению я-беларуска.

[magnoliasteel]

Существует всё-таки разница между страной рождения и национальностями, полученными от родителей (если, конечно, они не совпадают.) Страна рождения подразумевает гражданство, права, знания языка, литературы и культуры, а то, что от родителей-это уже что родители передадут, т.е., вложат в ребёнка.
У мужа был босс, вполне себе приличный босс, но его изводили одним и тем же вопросом:"Вы откуда?" Чтобы было понятно-босс-японец. Т.е., он выглядит, как японец, при этом не говорит и никогда не был в Японии, но внешность у него японская, хотя родился он в штате Огайо, и он справедливо считает себя американцем, потомучто ничего японского, кроме внешности, родители ему не дали.
ПОловина меня-"русская", вернее, я знаю, откуда мои предки и кто они, "русский"-это значит "безродный", у моих же родственников, какие бы ни были, есть род, т.е., они знают, кто они. Половина-тавтология, но половина Европы. Родилась и выросла в Крыму, т.е., в Украине. Я говорю на украинском, там я получила первое гражданство, мне понятны люди и их поведение, так же как литература, музыка, традиции. Один язык (из родных, потомучто никакого одноязычия дальше в семье нет), я знаю кое-как, раньше был лучше, второй и третий-"хромые", на уровне понимания. После вОйны в семье остались одни дети, их род не успел им передать многое, поэтому они передали ещё меньше. В семье была смесь из 6 языков (побегали по Союзу немало, поэтому слова и языки республик "прилипали", некоторе до сих пор не могу разобрать, т.е., отнести к какому-либо языку.)
В результате я свободно говорю на 3 языках и ещё на 3-х кое-как, если сильно испугать. Писать на 2 не могу точно, третий с годами постепенно стирается, потомучто не пользуюсь.
Украинский воспринялся совершенно легко, параллельно с русским, научилась читать по детским книгам, ещё до школы, в школе подправили произношение и грамматику.
Шо касается внешности (каюсь, часто "шокаю" специально, из вредности), то на "русскую" я не похожа вобще, так же как и дети и родственники по обеим родителям, потомучто даже у "русской" половины забавное происхождение. У мужа свой "набор", поэтому не то что у детей национальность (по родителям) невозможно точно определить, в моей можно запутаться. Для америанцев же, с точки зрения документов, я-американка украинского присхождения, меня это вполне устраивает.

[olindom]

Ну, да. Это круто. В Белоруссии я выделялась всегда. Суровая брюнетка с перманентными кудряшками. Я никак не могла быть другой. Сейчас это воспринимается смешанным благословением. С самого нежного возраста пришлось вырабатывать в себе отношение к своему положению во враждебной среде. Когда смотришь в лицо того, кто попытался тебя унизить, обозвав жидовкой, и спокойно говоришь: ну, Да! Я - еврейка. А ты - кто? действовало стопроцентно. Но в мою сестру бросали камни, а значит, время слов прошло.

[magnoliasteel]

Кожа светлая? У моих детей в детстве были кудрявые волосы. У старшей только чуть волны остались, а у младшей очень даже завиваются волосы, но она русоволосая и похожа на англичанку. Старшая похожа на француженку. Кудрявость от мужа, у них семейное, но ген видимо доминирующий.
В свою очередь, меня принимали (и принимают): за крымскую татарку, армянку, грузинку, немку, ирландку, польку, японку-полукровку (если ракурс подобрать правильно), украинку, балтийку, сирийку (или вобще жительницу Ближнего Востока) и кто его знает, вобще кого. Несколько раз даже за мексиканку, среди них есть потомки конкистадоров, со светлой кожей.
Во время поездок обычно я удачно вписываюсь в ландшафт, не выделяясь. Разве что в Африке буду выделяться, но там есть белые, скорее всего тоже не буду выделяться.
В семье видимо (в "русской" половине), были тюрки и азиаты, в силу, так сказать, исторических особенностей. В итоге, если меня фотографировать, меняя акценты и ракурсы, на фото можно сделать кого угодно, кроме, как сказала выше, разве что африканки.
Физическая агрессия-это плохо признак. Я запомнила враждебность и "особый" тон, но не от всех и не постоянно. В Крыму вобще кого-то было сложно удивить национальностью, возможно, что поэтому было более-менее цивилизованно.

[olindom]

Я смуглая. Загораю легко и быстро. Это только в Израиле начала прятаться от солнца. А кучерявость... я помню тетеньку в поезде, которая спросила: мальчик, а у тебя, папа, или мама - негр?
А у тебя, наверняка, внешность очень интересная! ЗдОрово!!!

[magnoliasteel]

ЛОЛ Сценария с поездом знакомая, только меня до 7 лет принимали за мальчика. "Мальчик, отойди, не мешай."
И не загораю, а сгораю, минут этак за 10-15, поэтому кремом я мажусь при любом выходе за пределы дома.
Внешность получилась "пластиллиновая", т.е., из меня можно сделать кого угодно, не только по национальному признаку, но и "из чудовища в красавицу." Если смыть косметику, завязать "хвост", надеть "просто одежду", то во второй раз на меня никто не посмотрит, потомучто не на что. Если же волосам дать жить своей жизнью, немного туши, блека для губ и крем, плюс одежда нужных цветов-не знаю на счёт красавицы, но вот тогда меня начинают замечать. Очень. Впрочем, у меня ещё как у того кота на фото "харизма", поэтому чтобы заметили, достаточно начать говорить. ЛОЛ

[olindom]

ЗдОрово!