Дневник Астрид Линдгрен. 1940. 7

[olindom]

 

21 декабря

Позавчера, 19-го числа, президент Каллио "отправился туда, откуда никто не возвращается". Рюти только что избрали президентом Финляндии, и Каллио с женой собирались отправиться в свой загородный дом в Нивале. На вокзал их сопровождали жители Хельсинки во главе с Маннергеймом. Играл «Марш полка Бьёрнеборга», а маршрут президентской четы был усеян пылающими факелами — но неожиданно Каллио пошатнулся и едва не упал, но Маннергейм вовремя протянул руку, чтобы поддержать его. Его быстро отнесли в железнодорожный вагон, где он и испустил свой дух. Благородное финское сердце перестало биться — и вряд ли его расставание со своим народом могло пройти более драматично. Каллио очень любили и в Швеции, мы видим это в сегодняшних письмах.

В ливийской пустыне между британцами и итальянцами сейчас бушуют сражения. Итальянцы оказались в крайне тяжелом положении. Кроме того, как вообще можно вести войну в пустыне, куда на огромных расстояниях приходится в нечеловеческих условиях доставлять еду, воду и боеприпасы?

Согласно сегодняшнему коммюнике, британский флот выдвинулся вверх по Адриатике, поставив итальянские войска в Албании в катастрофическое положение. Это означает, что теперь британцы вполне могут вторгнуться и в саму Италию. Стуре сегодня рассказал анекдот про бедных итальянцев (до заключения выгодного торгового соглашения в прессе у нас нельзя высмеивать итальянцев): якобы французы установили по всей длине своей границы огромные вывески с надписями — "Греки, остановитесь! Здесь уже французская территория!"

В Бофорсе (на оружейном заводе) произошло чудовищное происшествие. Часть тротила загорелась, в результате чего произошел ужасающий взрыв и пожар. Восемь погибших. Нам не сообщают о масштабах разрушений, так как прессе не разрешают разглашать какие-либо подробности.

28 декабря

Рождество пришло и ушло — второе военное Рождество! И все-таки в рождественскую ночь не было бомбежек! Ни в Берлине, ни в Лондоне не завыли сирены воздушной тревоги.

Насколько я понимаю, здесь, в Швеции, Рождество праздновали как обычно. И как обычно, мы набили себе полные желудки. Сегодня мы единственная нация в Европе, способная сделать это, по крайней мере, до такой степени.

Мы, Линдгрены, как обычно, провели Рождество в Нэсе. Стуре, недавно назначенный директором М., настоял на том, чтобы мы ехали туда вторым классом, так что путешествие прошло без проблем. 26-го числа мы с ним вернулись (в конце концов, у меня тоже есть работа), но дети пока что остаются там.

Я думаю, что почти каждый здесь, в Швеции, как и я, чувствует это чистое, беспрецедентное состояние незаслуженной благодати, которое позволило нам праздновать Рождество в тишине и покое наших собственных домов. Хотя некоторым и пришлось провести Рождество в военных лагерях, где они сейчас размещены. Но волонтеры женской защиты ходили и раздавали рождественские подарки, и я знаю, что в лагерях тоже царила праздничная атмосфера.

Однако у отца (тесть Астрид) на этот раз счастливого Рождества не получилось. Сейчас он испытывает сильные боли и вчера его отвезли в дом престарелых Фонда Бетани в Стоксунде. Он всего лишь тень своего прежнего «я», и жить ему осталось недолго. († 30 декабря 1940 г.).

Что касается войны, то в настоящий момент ничего особенного не происходит, за исключением того, что дела у итальянцев стремительно ухудшаются. Черчилль напрямую обратился к итальянскому народу с речью, заявив, что только один человек виновен в их сегодняшнем гибельном положении.

Забавная история: злые языки в Берлине поговаривают, что Квислинг пришел к Гитлеру и попросил его позволить назвать книгу о своей борьбе за власть, которую он сейчас пишет, «Mein Kämpflein» ("Моя маленькая борьба").

А я этим вечером закончила читать "Henne fick jag aldrig möta" (м. п.: "Женщина, с которой я никогда не встречался").